К дню рождения Х.Х. Стевена, первого директора Сада

30 января 2022 года исполнился 241 год со дня рождения основателя Никитского ботанического сада – Христиана Христиановича Стевена, которого современники называли Нестором русских ботаников.

🌿Сейчас в это трудно поверить, но ещё несколько веков назад Южный берег Крыма представлял собой холмистую местность, поросшую мелким кустарником и отдельными рощами деревьев. Привычные нам тенистые аллеи и изумрудные куртины приморских парков появились во многом благодаря энтузиазму первого директора Никитского ботанического сада Христиана Стевена.

За 15 лет  директорства Х.Х.Стевен собрал для Никитского сада 450 видов декоративных экзотических растений.

В 1855-1857 гг. в пяти выпусках Бюллетеня Московского Императорского общества испытателей природы публикуется главный научный труд Стевена – «Перечень растений дикорастущих на Крымском полуострове». Это был первый наиболее полный список крымской флоры, включавший 1654 вида. Стевен выделил 136 крымских эндемов, открыл и описал более ста новых для науки видов. Этот факт отмечен в разделе «Наука» в «Книге рекордов Крыма» под пунктом три.

🌿Помимо акклиматизации флоры Южной Европы, Стевен много внимания уделяет крымским эндемикам.
🌿Юрий Плугатарь, чл.-корр. РАН, директор НБС-ННЦ: «Он провёл исследование старых маслиновых рощ, выделил наиболее урожайные сорта, которые сам же и распространял среди населения».
🌿Ещё 200 лет назад удалось установить, что крымская маслина  может переносить холода до -15 градусов;  саженцы из Никиты пользовались спросом среди французских и испанских садоводов. На фото:роща пробкового дуба, высаженная в 1819-1822 гг. в Нижнем парке из желудей, полученных в Португалии и Провансе (Франция).

«Стевен очень чётко определил задачи Никитского сада, в рамках которых учреждение по сути работает по сей день. Это обогащение флоры юга России новыми ценными видами и сортами, которые будут полезны как декоративные, лекарственные, эфиромасличные и плодовые растения», – рассказала ForPost замдиректора по науке НБС Оксана
Шевчук.
Поэтому селекция и интродукция (переселение в Крым видов из других территорий) флоры – основные направления деятельности последователей Нестора ботаников. В этом учёным помогают современные технологии: геномные исследования, биотехнологии и биоинженерия.
Также при помощи молекулярной биологии устанавливается родство между видами. Поскольку в основном здесь работают  с культурными растениями, важно, чтобы сорт можно было чётко идентифицировать. В настоящее время в НБС проводится  молекулярно-генетическую паспортизация сортов».
Благодаря своим наработкам и опыту, сотрудники Никитского сада приняли активное участие в подготовке не только «Красной книги Крыма» и «Красной книги Севастополя», но и так называемой «Чёрной книги Крыма» – реестра растений, которые были завезены на полуостров и оказались настолько агрессивны, что вытесняют «аборигенов».

Биография Христиана Христиановича Стевена

(Ниже публикуем книгу Ирины Владимировны Голубевой «Основатель Никитского ботанического сада Христиан Христианович Стевен», изданную в 1997 году)

Посвящаю с чувством признательности

Марине и светлой памяти Надежды

Александровны, Киры и Гали Стевен.

Христиан Христианович СТЕВЕН – основатель и первый директор Никитского ботанического сада; главный инспектор шелководства и сельского хозяйства юга России. Известный естествоиспытатель XIX в.: ботаник, энтомолог, садовод, доктор медицины и философии; почетный член Императорской Академии наук и всех русских университетов, член Шведской Академии наук, почетный член 22 ученых обществ в России и Европе; кавалер ордена Святой Анны 2-й степени с императорской короной и Святого Владимира 3-й степени, Большой золотой медали Министерства Государственных Имуществ.

Родился Христиан Христианович 19 (30) января 1781 года в г. Фридрихсгаме (г. Хамина) в Финляндии на границе с Россией. Его отец Христиан Даниэль Стевен служил инспектором таможни. Начальное образование Христиан получил в семье и в местной школе, проявив способности к языкам и математике. В семье говорили на шведском языке, но знали немецкий, финский и русский. Впоследствии Стевен изучил еще латынь, французский и татарский языки и знал несколько кавказских наречий. Одиннадцатилетним Христиана отправили учиться в университет г. Або (г. Турку), где он изучал древние языки и медицину. В это время он познакомился с гербаризацией растений, которая вызвала серьезный интерес к ботанике. В 1795 г. Христиан поступил в лекарское училище Петербурга, а через два года продолжил образование в Германии в Иенском университете. На протяжении всех лет учебы он сам зарабатывал на жизнь в госпиталях и давая частные уроки по математике. В октябре 1799 года Стевен закончил Петербургскую медико-хирургическую академию и за сочинение „Виды тайнобрачных Петербургской флоры” ему присуждают степень доктора медицины и определяют на работу в сухопутный госпиталь. Однако знакомство с известным русским ботаником Маршалом Биберштейном, главным инспектором шелководства юга России и Кавказа, навсегда прерывает его врачебную практику. Видя страстное увлечение 19-летнего юноши ботаникой и энтомологией, его широкую образованность и сильный энергичный характер, М. Биберштейн приглашает Стевена на должность своего помощника. Согласие на это предложение определяет всю дальнейшую жизнь будущего ученого.

С апреля 1800 года X. X. Стевен приступил к исполнению своих обязанностей помощника главного инспектора шелководства юга России и Кавказа и выехал со своим начальником из Москвы по Волге и Тереку на Кавказ, в г. Кизляр. С этого времени началась его неустанная научная и инспекторская деятельность, охватывающая огромные пространства – от Днепра до Волги и Каспия, Кавказ и с 1807 г. — Крым. В постоянных инспекторских поездках (на лошадях!) в теплые месяцы года он исследует опыт шелководства, виноградарства и садоводства, собирает коллекции насекомых, гербарий, исследует на Кавказе нарзанные и серные источники, ведет этнографические наблюдения и дает подробные описания природы в дневнике. Стевен лично участвует в закладке новых насаждений шелковицы и винограда, организует в 1807 г. в Кизляре школу садоводства, в 1808 г. близ Бендер создаёт шелкопрядильную фабрику и многое другое. Зимой он обрабатывает собранные материалы, пишет научные статьи и отчеты, описывает новые для науки виды растений и насекомых, расшифровывает и редактирует путевые заметки. Он ведёт регулярную переписку со многими русскими и европейскими учеными и садоводами, обмениваясь образцами гербария, семенами интересных или полезных растений. За первые десять лет своей научной и практической деятельности X. X. Стевен становится хорошо известным ботаником и энтомологом в научном мире России и Европы и высоко ценится государственными деятелями на юге России и в Петербурге.

Поздней осенью 1806 г. Стевен впервые из Кизляра выезжает в Крым и к новому году прибывает в Симферополь. В 1807 г. в Судаке состоялась его долгожданная встреча с Петером Симоном Палласом, великим естествоиспытателем и географом, отдавшим 43 года жизни изучению природы отдалённых территорий России и первым посетившим Кавказ в 1793 году. К сожалению, нам неизвестно содержание их бесед, а в 1808 г. Паллас навсегда уехал из России в Берлин (на свою родину) и в 1811 г. скончался. Христиан Христианович глубоко уважал своего старшего предшественника, и портрет Палласа всегда висел в гербарной комнате его дома в Симферополе.

Быстрое освоение новых российских земель в Крыму и на Кавказе требовало привлечения больших партий посадочного материала, поэтому возникла необходимость создания государственного экономического сада на Южном берегу Крыма. По представлению генерал-губернатора Новороссии герцога Ришелье и Таврического губернатора М. Бороздина 13 февраля 1812 года Государь Император Александр I издает Указ о создании казенного экономо-ботанического сада под деревней Никитой. Организация сада и директорство поручается X. X. Стевену с сохранением его прежних должностных обязанностей, что вполне соответствовало потребностям всей его предыдущей деятельности ученого и организатора развития новых для России отраслей сельского хозяйства.

Немедленно приступая к исполнению нового ответственного поручения, X. X. Стевен чётко определил и сформулировал цели и задачи сада на столетия вперёд: полное, по возможности, собрание всех полезных, декоративных древесных и травянистых растений, приспособленных к южному климату; создание питомников полезных растений для других климатических районов России; разведение больших плантаций плодовых, субтропических, декоративных, эфирномасличных и цветочных культур для получения от их продажи доходов и поощрения жителей Тавриды к разведению садов и парков.

Земли, отведённые под сад, представляли собой склон, поросший естественным лесом из дуба, можжевельника, земляничника, фисташки, отдельных деревьев тиса с подлеском из грабинника, ладанника, жасмина, вязеля и других кустарников и мощных лиан – клематиса, плюща, винограда. Склон рассекался глубокими балками, спускающимися к морю. Предстояла трудная работа по мелиоративному устройству террас для начала первых посадок. Но уже в сентябре-октябре 1812 г. были произведены посевы груш, лесных орехов, слив, шафрана и других растений, а весной 1813 г. посажены оливковая роща и около 20 новых для России экзотических видов и сортов деревьев и кустарников.

За первое десятилетие работы X. X. Стевена директором сада к 1824 г. было привлечено и высажено более 450 видов древесных декоративных пород из стран Средиземноморья, субтропиков Северной Америки и Восточной Азии. Среди них – сосна итальянская, дуб каменный, тюльпанное дерево, земляничник крупноплодный, самшит, каштан, гинкго, кария и др.

Коллекция роз насчитывала 62 вида и 280 сортов, полученных из лучших европейских питомников в Люксембурге, Германии, Франции.

Эфирномасличные растения были представлены 340 видами и формами, среди которых — роза дамасская и ее сорта, лаванда, розмарин, мята, шалфей, мелисса и др., ставшие впоследствии основными промышленными культурами.

К 1815 г. были построены оранжереи и теплицы, в которых выращивались редкие тропические растения — азалии, душистые камелии, диковинные орхидеи, стерлиции, пальмы и др. В открытом грунте росли лучшие европейские сорта тюльпанов, нарциссов, гиацинтов, лилии, канны, фуксии, гвоздики, левкои, петунии и др. Сам X. X. Стевен так писал о своем парке: „Здесь… особенно достойны внимания лавр, лавровишня, восточная акация с красивым многораздельным листом, тюльпанное дерево, гинкго, стеркулия, кедр ливанский, финиковая пальма, мирт, гранат, олеандр, алоэ, пассифлора, на высокое дерево вьющаяся, бордюры из балеарского зверобоя, пальметта, индейская фига, лимоны, апельсины и пр., кои в прочей России только в оранжереях воспитаны быть могут, а здесь на вольном воздухе растут”.

Кроме того, в 1817 г. Стевеном был заложен первый помологический сад плодовых из 484 сортов и создана самая большая ампелографическая коллекция 49 сортов винограда, представленная более чем 4 тысячами кустов.

В 1821 г. в своем рапорте Министерству Государственных Имуществ X. X. Стевен писал, что с момента организации сада частным лицам и казенным садам отпущено 125‘ саженцев декоративных и плодовых деревьев в различные города России. Но запросы поступали также из Франции, Англии, Испании и Америки. Уже в это время сад оказывал большое влияние на создание новых ботанических опытных казенных и частных садов на юге России от Днепра до Волги и Каспия, в Крыму и на Кавказе.

Организация всех отраслей южного плодоводства и общего растениеводства при X. X. Стевене была настолько основательна, что на базе его кол- # лекций в будущем возникли самостоятельные научные, опытные и учебные учреждения: Институт виноградарства и виноделия „Магарач”, Институт эфирномасличных культур, опытные станции лекарственных, овощебахчевых растений, табаководства, сельскохозяйственный техникум.

В то время, в России не было еще ни одного учебного заведения, готовящего опытных садоводов. В 1815 г. Стевен дал в петербургской газете „Северная почта” объявление о приглашении в Никитский сад учеников, из которых можно будет получить ’’полезных для России со временем садоводов, в коих, как известно, крайний недостаток…”

Такому быстрому и успешному становлению Никитского ботанического сада несомненно Россия была обязана личным достоинствам его директора – его большому опыту и знаниям, его энергичной деятельности и организаторским способностям и его широким связям с научным садоводческим миром Европы.

В мае 1818 г. сад посетил Его Императорское Величество Государь Император Александр I. X. X. Стевен поднёс императору план сада и записку о его состоянии, причём ’’Государю угодно было выразить удовольствие тем, что поныне сделано, и дать согласие на разные представления директора”. В том числе было ходатайство о том, чтобы Никитскому саду разрешено было именоваться ’’Императорским”. Обоснованием этой просьбы было фактическое содержание сада на средства „Собственного Его Величества Кабинета”. И с мая 1818 г. сад стал называться „Императорским Никитским ботаническим садом”.

В этом же году по просьбе герцога Ришелье Государь Император Александр I выделил Стевену 2 тыс. золотых дукатов на его поездку за границу. В 1820 — 21 гг. уч`ный посетил ведущие научные и садоводческие центры Европы: он побывал в Австрии, Германии, Швейцарии, Франции, Греции, Италии и Турции. Его личные знакомства и встречи свидетельствовали о широком круге научных интересов, но предпочтение им отдавалось ботанике, энтомологии и садоводству. В Вене Стевен провёл два месяца в обществе профессора Якина, совершая поездки по окрестностям для сбора растений и насекомых. В Берлине его принимали профессор Линк и физик Зеебек, беседы с которыми охватывали многие области знаний, но особенно важным для Стевена было разрешение Линка работать в гербарии Вильденова. Для посещения Гумбольдта и Таера Стевен выезжал из Берлина в Меглин. В Мюнхене натуралист Шранк, имеющий коллекцию редких растений, одарил Христиана Христиановича многими экземплярами. В Италии чрезвычайно интересным было изучение опыта работы профессора Моретти в экономо-ботаническом саду в Павии. Роскошная растительность и древняя культура садоводства этой страны пленили Стевена. Переплыв живописное озеро Комо и перейдя через перевал Симплон, Стевен прибыл в Женеву, где произошла его встреча с известнейшим ботаником Декандолем. Почти четыре месяца Христиан Христианович жил в Париже, встречаясь со знаменитыми учёными – Кювье, Жюссье, Дежаном, Дефонтеном, Ришаром, Агардом. Греция и Турция были очень интересны Стевену потому, что природа их была близка крымской. Из Константинополя с большим багажом растений, семян, гербарием и коллекцией насекомых он наконец отплыл в Феодосию. Эта деловая поездка по Европе значительно укрепила связи Никитского ботанического сада и активизировала поступление нового посадочного материала в последующие годы.

После смерти М. Биберштейна в 1826 году X. X. Стевен был назначен главным инспектором шелководства юга России и Кавказа. Директорство в Никитском ботаническом саду он передает опытному садоводу из Прибалтики Николаю Андреевичу Гартвису и переезжает на постоянное жительство в Симферополь, в свой дом, который ещё в 1820 г. купил у татар, уехавших в Турцию. Но интерес к саду и его дальнейшему развитию Стевен сохраняет на долгие годы.

В 1841 г. должность главного инспектора шелководства была преобразована в должность главного инспектора всего сельского хозяйства юга России, в которой Стевен работал в течение 10 лет.

Почти тридцать лет продолжалось научное сотрудничество Маршала Биберштейна с его помощником по работе Христианом Стевеном, которое в первые же годы превратилось в сердечную привязанность ученика к глубокоуважаемому и высокочтимому учителю. Стевен принимал живейшее участие в сборах растений Кавказа и особенно Крыма для „Крымско-Кавказской флоры”, которую писал в то время М. Биберштейн. Из 2315 видов, приведённых в этой трёхтомной флоре, более половины (1280) указывается только для Крыма, что сделано главным образом на основании сборов X. Стевена. Из сохранившихся писем Стевена к своему начальнику и учителю можно понять, что ’’подчиненный” в них выступает самостоятельным исследователем по научным вопросам и особенно в описаниях новых для науки видов. Стевен часто навещал Биберштейна в его имении под Харьковом, а в 1823 г. Биберштейн гостил у Стевена несколько недель, доставив хозяину большую радость. Но это была их последняя встреча.

В 1850 г. Стевен начинает хлопотать об отставке и с 1851 г., освободившись от многочисленных служебных обязанностей, посвящает оставшиеся годы научным трудам и семье.

Женился Христиан Христианович поздно, в 54 года, на молодой вдове 27 лет Марии Карловне Гарцевич, дочери своего друга Карла Гагендорфа, в семье которого жил по приезде в Крым с 1807 г. Перед женитьбой он принял православие, вероисповедание своей жены, и 8 января 1835 г. состоялось их венчание в русской православной церкви в Судаке. После этого X. X. Стевен перешёл в русское подданство. Жить переехали в дом Христиана Христиановича в Симферополе.

Дом стоял на правом берегу Салгира на террасированном склоне, фасадом обращенный на юго-запад с виднеющимся вдали широким шатром Чатырдага. В двухэтажном здании с каменным низом располагались на первом этаже столовая, гостиная и рабочий кабинет; на втором – детская, спальня и специально оборудованная гербарная комната. Во дворе был флигель для приезжающих гостей и хозяйственные постройки. Правнучка X. X. Стевена Марина Александровна в своих воспоминаниях пишет, что ’’перед фасадом и с двух сторон дома был сад, который делился оросительной канавой на верхний и нижний, спускавшийся к берегу р. Салгира. Весь участок занимал около 12 десятин. От дома через сад шла проезжая дорога к Салгиру, вдоль которой росли абрикосы 15 сортов. В нижнем саду были посажены преимущественно яблони, груши и черешни, несколько грецких орехов. Оросительную канаву окаймляли кусты лещины — фундука. В верхнем саду еще X. X. Стевеном был заложен экспериментальный виноградник, лозы многих сортов которых нужно было укрывать”.

Брак оказался счастливым, несмотря на различия в возрасте и занятиях. Мария Карловна была красивая крупная женщина со строгим и властным характером. Она взяла на себя все хозяйственные заботы по имениям в Карасане, Судаке и в Симферополе, освободив от них мужа, который всецело был занят своей инспекторской деятельностью и наукой.

В декабре 1835 г. у них родился первый сын Антон, а потом через каждые два года рождались дочери – Юлия, Наталья и Екатерина. В 1844 г. появился на свет второй сын Александр, а в последующие годы – ещё две девочки, умершие во младенчестве. Воспитанием детей занимались сами родители. Разговаривали в семье по-русски, это был родной язык детей. Отец обучал их всем предметам и языкам, рано приучая их писать письма на русском, французском и немецком языках. Мария Карловна часто по хозяйственным делам выезжала из Симферополя в имения, оставляя детей дома с отцом. Между ними и велась регулярная переписка. Эти сохранившиеся письма живо и непосредственно передают нам обстановку взаимоотношений в семье и раскрывают атмосферу жизни и воспитание, которое получали дети. Приводим письма восьмилетнего Александра и десятилетней Наташи.

„Воскресенье, 29 февраля 1852 года. Милая маменька. Нам без Вас очень грустно и кажется как-то пусто после Вашего отъезда. Когда Вы отъехали, хотел я пойти на горку и посмотреть, как Вы едете, но папенька считает, что очень холодно, и я остался дома. Г-н Радде сделал Кате очень красивую розочку, почти такую красивую, как свою. Я сегодня нашел три распустившиеся примулы, одну совсем расцветшую фиалку и подснежник. Извините меня, милая маменька, что я Вам так мало пишу, но я не знаю больше, что писать за два дня, что Вы уехали. Итак, прощайте, милая маменька, привет Катишке, и скажите ей, что я ей в другой раз напишу. Прощайте еще раз, я мысленно целую и остаюсь Ваш любящий сын. Александр Стевен”.

„Милая добрая маменька. Вот уже три дня, что Вы уехали, и мы одни. Сестрица (дочь Марии Карловны от первого брака Надежда) до сих пор еще не переехала, потому что больна; вчера прислала она папеньке лошади, и папенька заезжал к ней и говорил, что она нездорова. Хорошо ли доехали Вы, маменька, в Судак? Вы, верно, остановились у Дарьи Ивановны и пошли вместе с нею домой. У нас теперь стало холодно со вчерашнего дня, сегодня поутру было шесть градусов морозу. Вставать я привыкла поздно и опоздала сегодня к чаю. Маменька, душенька, у вас есть здесь бумага тамбурная, если есть, так позвольте мне ее достать, а то, может быть, и связала бы что-нибудь, а бумаги нет. Вчера пришел к нам Феденька и ночевал у нас. Вечером принес Радда Фауста, мне очень хотелось его читать, но не смогла, а только перелистала. Когда ложилась спать, мыла шею и ноги. Сегодня поутру мы встали, отпили чай и Феденька пошел с Раддой на охоту, а я шила своей кукле, а потом пошла гулять и нарвала фиалок, их уже очень много. У нас был Тинклер, обедал у нас и ушел только недавно вместе с Федей. За обедом было у нас суп с курицей, рис, рыба, утка жареная и вафли с розой. Прощайте, милая маменька, мне решительно нечего больше писать. Кланяйтесь Дарье Ивановне, пожалуйста. Я целую Вашу ручку и остаюсь Ваша покорная дочь. Наталья Стевен”.

Мария Карловна очень хорошо рисовала акварелью и пером. Их старшая дочь Юлия унаследовала эту способность матери и делала прекрасные рисунки растений, животных и особенно рыб. Она интересовалась естествознанием и была первой помощницей отца, но в 18 лет умерла от дизентерии в 1855 г. Христиан Христианович очень тяжело переносил потерю своей любимой дочери.

Старший сын Антон в 12 лет был отправлен в Петербург для получения образования к своему дяде Федору Христиановичу, под влиянием которого поступил учиться в Морской кадетский корпус. В начале Крымской войны (1853 г.) Антон как морской кадет был в Севастополе, дважды участвовал в бою, был ранен, затем по приказу адмирала В. А. Корнилова отправлен в Николаев продолжать учение. В письме к своему другу Александру Нордману* X. X. Стевен пишет в 1855 г.: „Мой старший сын Антон с мая уже офицер, т.е. мичман, и участвовал в защите знаменитого Редана против англичан, получил даже за это два отличия уже; он остается на „Северной”, которая теперь очень укреплена”. Впоследствии Антон Христианович жил в Судакском имении, где и скончался в 1890 г. Второй сын Александр учился в Симферопольской гимназии, когда там преподавал Д. И. Менделеев, и закончил ее с золотой медалью. Высшее образование получил в С.-Петербургском университете по естественному отделению физико-математического факультета, затем в Гейдельбергском университете. Наиболее успешно проявил себя в общественной деятельности на благо родного Крыма. С 1883 г. он в течение четырех трехлетий избирался председателем Таврической губернской земской управы. Им сделано так много для развития и процветания Крыма, что описание его жизни и деятельности достойно особого внимания. Здесь же с уверенностью можно сказать только о том, что сыновья Христиана Христиановича с честью пронесли фамилию своего отца и так же, как и он, на века вписали в историю Крыма свои славные имена.

С 50-х годов здоровье X. X. Стевена заметно ухудшилось, да и беды в эти годы сыпались одна за другой. В 1854 г. вся семья переболела холерой, на следующий год умерла Юлия, а в 1859 г. неожиданно после тяжелой пятидневной болезни смерть унесла Марию Карловну 51 года, а в 1861 г., через полгода после свадьбы, в Петербурге скончалась Наташа. Заботу об отце в это время взяла на себя младшая дочь Екатерина. Она во всем помогала отцу и управляла хозяйством, под его диктовку писала письма его постоянным корреспондентам. Впоследствии, когда рано овдовел ее брат Александр, она стала воспитательницей его детей и помощницей в хозяйстве. Она же сохранила письма, дневники и записные книжки отца и брата, вещи, рисунки матери и сестры, которые потом хранились в доме Надежды Александровны, младшей дочери Александра Христиановича.

По несмотря на тяжкие удары судьбы, переживания и болезни. Христиан Христианович продолжает жить научными интересами. В 1855 — 87 гг. в пяти выпусках Бюллетеня Московского Императорского общества испытателей природы публикуется его главный научный труд — „Перечень растений дикорастущих на Крымском полуострове”. Это был первый наиболее полный список крымской флоры, включающий 1654 вида, для многих из которых было дано подробное морфологическое и эколого-биологическое описание с данными о распространении в Крыму. X. X. Стеве- ном выделено 136 крымских эндемов, открыто и описано более 100 новых для науки видов, среди которых редкая сосна пицундская и одна из главных лесообразующих пород Кавказа — пихта нордмана. В честь Стевена названо более 25 видов растений Крыма и Кавказа: клен стевена, вечерница стевена, солнцецвет стевена, орхидея стевениелла сатировидная, борщевик стевена и др.

Свой богатейший гербарий X. X. Стевен решает в 1860 г. подарить Гельсингфорсскому университету (г. Хельсинки). За ним приезжает его друг А. Пордман, который в своих воспоминаниях об этой последней их встрече создает очень живой, яркий и неоценимый для нас образ ученого и человека. ”11 августа 1860 г. имел я счастье и радость обнять своего глубоко почитаемого покровителя и земляка. У нас обоих блестели на глазах слезы радости и некоторое время мы не находили слов. Я приехал похитить у Вас самое дорогое, было первое, что я смог вымолвить, на что почтенный старец, глядя с любовью на меня, ответил: так тому и быть, только поспешите, запакуйте поскорее всю эту траву, чтобы мы могли потом возможно подольше еще побыть вдвоем и еще раз порадоваться вместе жизни; вот прекраснейшие грозди винограда и фрукты из моего собственного сада, а на закуску и как десерт в Ваше распоряжение есть такие ”сольпуги”**, скорпионы, тарантулы и др. звери, они не ядовиты. II он мне сейчас же рассказал, как он когда-то сам проглотил крупную эпейру, чтобы при одном случае доказать своему испуганному окружению, что это животное не ядовито. Судя по внешнему виду, я нашел этого прекрасного старца, несмотря на то, что прошло уже 13 лет после последнего нашего свидания, не очень изменившимся. Его красивую голову обрамляла богатая серебристо-белая шевелюра, локонами которой, будучи обычно без головного убора, он предоставлял играть ветру; его благожелательные небесно-голубые глаза блестели, как и раньше; многочисленные морщины покрывали его одухотворенное лицо, на которое нельзя было долго глядеть, оставаясь равнодушным; его тонко прорезанный рот с саркастическими черточками в уголках свидетельствовали о многоопытном знании людей… Стевен был небольшого роста и нежного телосложения; его темперамент был необычайно огнен и живой; его индивидуальное, чуткое ко всему хорошему и плохому отношение, ко всякому суждению о многом, что было пережито, основательно им проверялось; хорошему он воздавал, пожалуй, слишком большое признание, плохое бичевал, может быть, и слишком строго. Горе тому, кто, по его мнению, попал в последнюю категорию. Вооруженное большим знанием людей, его суждение блистало остроумием и метко бьющими аргументами; при всем том он не был педантом и часто смягчал свой строгий приговор. В своей вере он был слишком просвещенным человеком, чтобы приписывать очень большую ценность исповеданию, основанному на голых догмах, и в этом отношении он был в своей семье единственным, кто отклонялся от прочих по собственному убеждению… Стевен появлялся в обществе, начиненный удивительно остроумными рассказами о всевозможных весёлых приключениях, и когда сам слышал что-либо новое из этой области разговора, то мог от всего сердца по-детски смеяться, но всегда был готов рассказать что-нибудь еще более комичное.

С его огненным темпераментом, все его планы и решения быстро приводились в исполнение. Все должно было делаться немедленно, лень он ненавидел, и мне часто казалось, что он перенапрягается, стремясь к своей цели. Чтобы энергичнее высказать свое суждение о чем-нибудь, он употреблял сильные выражения, так вместо ’’очень” он писал всегда ’’чрезвычайно”… У Стевена в его крепкие годы была быстрая семенящая и едва слышная походка, т.к. он носил, где можно было, вместо сапог легкую обувь. Его одежда была удобна, но старомодна. Его дрожки в Симферополе были известны во всей округе: они были неудобны, с высоким сиденьем и дребезжали немилосердно…”

Гербарий, подаренный Гельсингфорсскому университету, был богат типами знаменитых ученых ХVIII — XlX веков — Адамса, Таблица, Далласа, Биберштейна, Бессера, Фишера, Шовица, Ф. А. Мейера, Гогенакера, Ледебура и др. В нем было 2,5 тыс. видов растений и 23 тыс. гербарных листов.

Одну свою коллекцию насекомых он определил Московскому университету за 12 тыс. рублей, вложив эти деньги на счет того же университета, чтобы на проценты с них выдавались две стипендии студентам естественного факультета, проявившим способности к научным исследованиям. Другая, еще более значительная, коллекция была приобретена Министерством Государственных Имуществ для Горыгорецкого земледельческого училища.

Незадолго до смерти X. X. Стевен начал работать над новым изданием крымской флоры с критическим анализом опубликованного „Перечня растении дикорастущих на Крымском полуострове”, но закончить его ему было не суждено. 18 (30) апреля 1863 г. „всеми почитаемый, убеленный сединами 82-летний старец опустил на землю свой усталый жизненный посох и покоится, как я предполагаю, на своей даче в заранее им caмим приготовленной могиле. В Симферополе кипарисы не выдерживают зимы, иначе он… обсадил бы, вероятно, ими свою могилу. Но пишущий эти строки склоняет свою голову и под сенью белой акации, стоящей около могилы, и поминает с глубокой благодарностью и почтением имена Палласа, Биберштейна и Стевена”. Так заканчивает свои воспоминания о X. X. Стевене А. Нордман.

Трагичной оказалась судьба останков Христиана Христиановича и его родных – дочери Юлии, сына Александра и его жены Надежды, похороненных в одном склепе в скале вблизи дома на Салгире. В 1922 г. склеп был вскрыт, гробы разбиты, а останки вывезены на Петровское кладбище Симферополя, ныне закрытое, окружённое высокими домами, за современной гостиницей „Москва”. Но всё, что сделал для России и её потомков этот благородный, бескорыстный, целеустремленный и неустанный в научной и государственной службе ученый, – лучший памятник его жизни. А созданный им Никитский ботанический сад – живой свидетель его деятельности – достойно будет хранить память о нём ещё многие века.

XXX

Почти два столетия прошло от времени первых посадок в Никитском ботаническом саду. Мы с благодарностью вспоминаем нелёгкий труд нескольких поколений людей, создавших его богатейшую живую коллекцию, известную во всём мире. В настоящее время сад является крупным научно-исследовательским институтом с многогранной программой работ, выполняемой научными коллективами более 10 отделов. Он подчиняется Украинской аграрной академии наук.

При сохранении основных направлений исследований, определённых ещё Христианом Стевеном, – интродукция и селекция новых полезных растений и их районирование на юге страны, в последние десятилетия получили успешное развитие новые — охрана природы и генофонда редких видов, оптимизация окружающей среды и парковедение, сохранение экологических особенностей курортов Крыма.

В Центральном, Приморском и Степном отделениях сада на площади более 1000 га сосредоточено свыше 15 тыс. видов, разновидностей, форм и сортов декоративных, плодовых, орехоплодных, цветочных и эфирномасличных растений в коллекционных насаждениях и репродукционных питомниках.

Значительны успехи сада в изучении природной флоры и растительности Крыма, в селекции роз, персиков и др. косточковых теплолюбивых культур, в создании промышленных плантаций эфирномасличных растений. Сад оказывает приоритетное влияние на ассортимент всех декоративных и плодовых садов юга Украины, России, Кавказа.

Известный в странах СНГ и за рубежом гербарий сада имеет более 120 тыс. гербарных листов. Сад располагает богатой научной библиотекой, осуществляет уже 100 лет собственные издания, имеет музей.

Центром Никитского ботанического сада остаётся его зелёная сокровищница, в которой собрано почти за два века 1400 видов и более 300 разновидностей деревьев и кустарников из стран Средиземноморья, Америки, Восточной Азии, Австралии и Африки.

Предлагаем вам удивительное путешествие в мир разнообразных растений, прижившихся на крымской земле.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Архив Государственного Никитского ботанического сада. Опись 1, ед. хр. 391. Биологи. Биографический справочник. Киев, Наукова думка, 1984.

Верновский Э. А. Христиан Стевен – основатель школы садоводов. Бюл. Гос. Никитск. ботан. сада (ГНБС), 1981, вып. 1(44).

Галушко Р. В. Древесные породы времен X. X. Стевена. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1 (44).

Клименко 3. К. Роль Никитского сада в развитии розоводства на юге СССР. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1(44).

Машанов В. И. Интродукция и селекция ароматических растений в Никитском саду. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1 (44).

Рубцов Н. И. Христиан Христианович Стевен — выдающийся ученый и организатор. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1 (44)

Рябов И. Н. Никитский ботанический сад — сокровищница сортов южных плодовых культур. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1 (44).

Соболева Л. Е. Цветоводство в Никитском саду при X. X. Стевене и сегодня. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1(44).

Стевен Н. А. Путешествия Христиана Стевена. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1(44). Стевен Н. А., Те т е р е в е н ков а К. А. Мой дед в кругу семьи. Рукопись. Стевен М. А. Воспоминания, 18-24. 10. 1994. Газета ’’Крымские ведомости”, 1995, №4.

Филиппович В. А., Акчурин Р. К. X. X. Стевен и развитие отечественной науки о винограде и вине. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1 (44).

Хохрин А. В. Заслуги X. X. Стевена в развитии декоративного садоводства и проблема южного парковедения. Бюл. ГНБС, 1981, вып. 1 (44).

Dr. Alex. y. Nordmann. Christian Steven, der Nestor der Botaniker. Bulletin de la Sosiete Imperiale des Naturalistes de Moscou. m. XXXVUl, 1865, N1, pp 101-161 M. Bie berste in. Flora taurico-caucasica. I III. 1808-1819. Харьков.

*  Александр Нордман (24.05.1803 — 22.06.1866) — зоолог, член-корреспондент Петербургской Академии наук. 17 лет работал в России (1832 — 1849), профессор Ришельевского лицея в Одессе. С 1850 г. – профессор Гельсингфорсского университета.

**  „Солъпуги” – крупные паукообразные.

В январе 1813 года Христиан Стевен пишет свой «План…» 

(и далее — на 11 страницах…)

Представление к Его Сиятельству дюку де Ришелье 1813 г. генваря 9 при рапорте № 6.

ПЛАН

Экономоботаническому Саду на южном берегу Тавриды под деревнею Никитою.

Для поощрения садоводства, которое во многих частях Европы составляет важную ветвь народной промышленности, а в России кажется менее других полезных заведений находит охотников, Правительство не могло принимать действительнейшей меры, как учрежде­ние Сада из коего должны быть распространены всякого рода полезные растения. Оне получались доселе по большей части из чужих краев с большими издержками; и часто выписываемые семена не всходили, или деревья не принялись от обмана продавцев или от порчи во вре­мя перевоза. Отвращение сих неудобств и облегчение желающим заводить сады, способов достать внутри наших границ за умеренную цену надежные семена или деревца, будет главная цель Таврического Ка­зенного Сада. Он впрочем не ограничивается одними фруктовыми де­ревьями и огородными травами, но всякие полезные хотя и только для украшения служащие растения составляют предмет онаго. Место для такового запасного сада избранное есть самое способное, ибо теплый климат южного берега Тавриды позволяет разводить в совершенстве всё что только в прочей России произрастать может.

Таврический Казенный Сад будет иметь в виду троякую цель:

1. Полное по возможности собрание всех без изъятия в здешнем кли­мате расти могущих и в каком либо роде хозяйства полезных или только для украшения служащих дерев, кустов и трав, для познания всех различных видов по наружным их признакам и по образцу хождения за ними.
2. Добывание семян и разведение по мере важности больших или меньших школ таковых» которые с прочей России произрастать могут.
3. Разведение больших плантаций таковых растений, которые одним тёплым климатам свойственны, для получения от оных доходов и поощрения тем жителей Тавриды и других способных мер к таковым насаждениям.

1. I. О внутреннем разделении Сада.

Растения входящие в Таврический Сад суть следующие:

1. Фруктовые деревья.
2. Деревья и кусты для английских садов.
3. Травы в хозяйстве полезные, или в фабриках и аптеках употре­бительные.
4. Цветы для украшения садов служащие.
5. Травы в ботаническом виде любопытные.

Следовательно Сад будет разделен на пять главных частей: 1 – фрук­товый сад, 2 – парк, 3 – экономический сад, 4 – цветник и 5 – ботанический Сад. Невозможно и без всякой пользы бы было совер­шенно отделить все эти части, так например, в парке будут иногда цветы и фруктовые деревья, в цветнике будут кусты и т.д.

Но главные отделения всегда будут наблюдаемы, сколько сие позволит различность местоположений и грунта земли.

1. Фруктовый Сад.

Так как разведение фруктовых дерев составляет полезнейшую часть садоводства, то оно предпочтительно будет предмет Таврического Сада. Неопределённость названий и описаний различных сортов и за­висимость пользы оных от разности климата и земли, так что те ко­торые в пренебрежении в полуденных странах, суть самая выгодная в северных,  заставляют иметь полное собрание всех возможных дерев фруктовых и хороших и худых по одному или по два экземпляра. Они будут собраны из равных мест России и выписаны из чужих краёв, а наипаче будут тщательно обысканы сады в Крыму, содержащие  много хороших пород. Всем получаемым деревьям будет веден порядочный реестр, содержащий название, краткое описание плода, место откуда и год когда получено. Они будут посажены регулярно рядами и на каждом дереве прикрепляется ярлык с названием и годом когда оно посажено. Лучшие породы, которые должны быть распространены в России, будут разведены в большом числе для доставления черенков и прутков на отсылку в дальние места и на прививание молодых де­рев в школе. Смотря по возможности иных будет досажено до ста и больше дерев. От каждого хорошего сорта разводится школа сколь возможно многочисленная, а так как число больших дерев будет со­размерно доброте оных, то, по крайней мере, в первые годы, между ними будет достаточно места на школу, так что вокруг каждого де­рева могут стоять молодые деревья той же породы. Где сие неудоб­но, там разведутся особенные школы. Нежные породы о коих нельзя надеяться чтоб они могли расти на южном берегу Тавриды будет заведены большие насаждения. Первое место между ними займёт маслина. Она без всякого ограничивания должна быть умножена, сколько позволяет место и число рабочих. Лучшие сорта оной должны быть достав­лены из южной Европы. К нему же отделению смоквы, гранаты, фисташки, ююбы и каштаны и др. принадлежат. Когда оных будет нарочитое число в Никитском Саду, тогда уже можно посылать и в другие места южной России чтоб производить опыты над ними.

Лимоны и померанцы едва ли без зашиты выдержат зиму даже на полу­денном берегу. Однакож разведение оных будет испытано сперва в малом числе и в домах, которые могут быть покрыты зимою, а если удаются опыты, то разведутся большие плантации. Кусты дающие ягоды, как то малина, крыжовник, смородина и пр. разводятся на таком же основании как и фруктовые деревья. Должно собирать всякие сорта и от лучших разводить школы. Иные могут быть употреблены на живые заборы вокруг отделений фруктовых дерев.

Виноград по настоящему не принадлежит к сему заведению. Однакож дабы не исключить совершенно столь полезную часть садоводства, то всякого сорта винограда будет разведено по нескольку лоз, а хоро­ших пород столько чтоб и по немногу вина можно было сделать. Сие будет служить для сравнения почвы и климата в Судаке в Никите, и для определения какие породы в каждом из сих мест более выгодны. Местоположение в Никите таково что каждому роду дерев можно дать свойственный ему грунт земли. По сему и фруктовый сад будет разде­лен по разным местам. В верхней части где земля лучше и влажнее будут яблони, груши, каштаны и другие подобные деревья, в нижней части к морю по каменистым косогорам оливы, гранаты, ююбы, смоквы. Под крутыми утёсами к полудню, доставляющими защиту от северных ветров, будут стоять померанцы и лимоны.

2. Парк.

В сей части Никитского Сада будут разведены всякого рода деревья и кусты, кроме фруктовых, на таком же основании как и сии. Всех родов таковых только достать можно будет посажено по нескольку экземпляров как для познаний ботанических различий, так и для собирания с оных семян, отводков и пр. Они должны стоять по поро­дам в группах, смотря однакож по грунту земли нужному для каждого, и вместе составлять парк в английском вкусе. Самых редких и внимания достойных будет заведены школы особые более или менее простран­ные. Размножение в России дикорастущих дерев хотя представлено по­печению лесной части, однакож если число рабочих позволяет то таковых  должны быть разведены школы. А наипаче имеют быть размножены  деревья Северной Америки, составляющие украшение всех Европейских садов. Так как разведение оных  из семян выписанных отчасти медленно и ненадежно, то нужно первоначально привезти молодые деревья по одному или по два экземпляра каждого сорта из  Англии или Германии. Есть между сими деревьями некоторые особенно полезные, коих должно насадить нарочитое число. Таковая суть: шелковица, желтянник, сахарный клён, восковое деревцо, манновой ясень, пробочный дуб, чай, буде оного столько достать можно. Главная часть парка хотя и должна быть в верхнем отделении Сада, но многие деревья и кусты наипаче те, которые из полуденной Европы, найдут место в нижней каменистой части. Самые нежные и требующие защиты могут быть помещены между лимонными деревьями.

3. Экономический Сад.

Растения к сему отделению подлежащие будут разведены или для до­бывания семян от таковых, которые довольно уже известны, а в России редко семена дают; или для делания опытов над менее обыкновенными. Они могут быть разделены на следующие роды:

1. Огородные овощи. Одни только лучшие породы коих семена выписываются должны быть здесь разведены, напр. цветная капуста, артишоки к пр. Бататы, ямс суть таковая над коими можно производить опыты.
2. Мануфактурные и другие хозяйственные травы. Те которые в северных губерниях произрастать могут, будут разведены только для семян, напр., карды, софлор, вайда и пр. Другие требующие тёплый климат займут уже нарочитые насаждения напр., шафран, тростник в жарких странах употребляемый, хлопчат. бумага, кунжут, трегокант и пр.

Если сахарный тростник и индиго окажутся способными к здешнему климату, то к ним будет прилагаемо особое попечение. 3.  Лекарственные травы. Будут разведены обыкновенные понемногу, редкие для семян, а требующие тёплый климат так, чтобы  некоторое количество оных заготовить можно было.

4. Кормовые травы. По недостатку лугов в Никите они будут сеяны два кормления лошадей и скота, а между тем от них будут собираемы семена для разсылки по другим губерниям.
5. Хлебные растения. Хлебопашество должно составить только посто­роннюю часть хозяйства в Никитском саду, и ограничивается опытами над менее известными породами напp., китайское пшено, гоми в Мингрелии употребляемое и тому подобное, греческою многолетнею рожью.

Экономический Сад так же будет разделен по разным местам смотря по грунту земли потребному для каждого растения. Партеры оными занимаемые будут окружены живыми заборами.

4. Цветник.

Деревья и большие кусты цветами своими служащие украшению, должны находиться в парке. Здесь будут разведены одни низкие кустарники, многолетние и однолетние травы. Стараться должно составить сколь можно полное собрание оных, и от всех, а наипаче от лучших сортов будут собраны семена и сделаны отводки для распространения по России. Особливо будет приложено старание размножить луковицы, покупаемые доселе за дорогую цену из Голландии и Англии.

5. Ботанический Сад.

Бесполезно было бы в отдаленном от всех училищ месте заводить пол­ный ботанический сад, содержащий все растения, каковые только дос­тать можно. Довольно будет ограничиваться двумя предметами.

1. Собрать все в России дикорастущие травы, дабы снабжать оными разводимые инде в отечестве ботанические при Университетах сады, которые с большими издержками и трудами и то едва ли могут оные достать. Здешний умеренный климат позволяет на открытом воздухе иметь все даже грузинские и северо-персидские растения, которые в средней России уже должны быть содержаны в оранжереях или по крайней мере не дают спелых семян.
2. Из других растений иметь только самые редкие для содержания переписки к мены с другими ботаническими садами, от коих необ­ходимо нужно заимствоваться большею частью редких дерев и кустов. На первый случай должно довольствоваться таковыми, которые на открытом воздухе или в парниках расти могут; а с временем можно бы устроить и настоящую теплицу. Сии растения будут подобно как в других ботанических садах регулярно посажены по классам и родам до одному или по два экземпляра, разделены на перегодующие и одно­летние, и каждое будет иметь свой ярлык с ботаническим именем.

1. II. Об управлении и обрабатывании Сада.

Заведение до таковому обширному плану, каков выше сего начертанный  требует долгое время и много людей, чтоб приходить в совершенство и потом быть содержану в порядке. Работы хотя отчасти могут быть произведены наёмными людьми и поденщиками, но кроме редкости и до­роговизны и ненадежности таковых в здешних местах, так что иногда в самое нужное время нельзя оных находить, есть таковые работы, которые никак нельзя поручить поденщикам и для коих непременно должны быть навсегда к сему определённые люди. Дабы избегнуть вся­кие затруднения, казною будут назначены 20 работников и рекрут или особо поселённых государственных крестьян о содержанки коих на тот случай будет сделано постановление. Сверх того можно при­глашать помещиков южной России присылать своих людей для обучения в садоводстве.

К сим работникам будут приставлены, если найдутся способные к тому люди, ученики умеющие читать и писать, которые обучившись здесь садоводству и ботанике могут быть определены в России садов­никами.

Садовник из обученных сему искусству россиян или иностранцев имеет печись о разведении, сохранении и размножении всех растений, распоряжает всеми подробностями работ в Саду, обучает учеников, надзирает над поведением работников и водит ежедневный журнал о производимых в Саду работах,

Буде найдётся способный к тому человек, то ему будет дан под- садовник, который совершенно состоит у него в команде.

Главный надзор над Садом будет иметь директор, определяемый Господином Военным Губернатором, и от него одного зависящий. Его долг будет назначать все работы в саду и распоряжать всеми заве­дениями, показывать места для каждого насаждения, определить какие должны быть разведены растения, и доставить оные и печись о выстроении потребных домов и содержании оных, вести переписку, как внутреннюю так и иностранную, принимать отпущаемые для Сада сумм и сходственно даваемому от Господина Военного Губернатора дозволе­ния распоряжать оными, о приходе и расходе вести подробные книги, ежемесячно доносить о произведенных в Саду работах, и по окончании каждого года представить подробный отчет о состоянии Сада и употреб­лении отпущенной суммы.

Первые годы протекут в учреждении Сада, приготовлении земли, доставке и насаждении растений, прививании большого количества фруктовых дерев и пр., так что мало останется времени на размножение в большом количестве дерев для разсылки по другим местам, но как скоро только можно будет, то на сие будет обращено главнейшее вни­мание. Уже с самого начала должно быть посеяно большое количество семян фруктовых и других дерев и кустов, и ежегодные таковые посевы продолжаемы. Фруктовые деревья потом будут привиты лучшими и полезнейшими сортами. Коль скоро могут быть отпущены таковые деревья и другие растения и семена, то они будут продаваться желающим по самым умеренным ценам, и о том извещено газетами или другим образом. Так как дорога в Никиту отменно трудна, то, если она до того времени не будет исправлена, нужно доставить отпускаемые де­ревья в Симферополь, или лодками в какое либо приморское место откуда покупщики могут оные принимать.

Суммы, выручаемые за продажу дерев и семян, будут употреблены на распространение Сада; а когда фруктовые деревья дойдут до совер­шенства, то продажею разных плодов можно будет содержать Сад, не обременяя более Правительства. Даже нет сомнения, что со временем при хозяйственном распоряжении сверх суммы на содержание Сада по­требной, должен оставаться нарочитый чистый доход Казне.

III. О строениях.

Пока не будет определено какого рода работники должны быть в Таврическом Казенном Саду, то невозможно в тосности назначать все строения. А первоначально необходимо нужны:

1. Казарма для работников с особенной избой дли подмастеров.
2. Дом для жительства садовника с кухней и кладовой.
3. Дом для директора Сада и к нему флигель с людской, кухней и кладовой.
4. Магазин для клади хлеба и материалов и под оным погреб.
5. Конюшня в стойла для лошадей и рогатого скота.
6. Холодная оранжерея для лимонных дерев, которая летом разкрывается.

Величина и внутреннее распоряжение сих строений представляется Директору Сада, который имеет соображаться с отпускаемой ежегодно на содержание Сада суммою.

IУ. О библиотеке и Кабинете.

По отдаленности Никиты и самой Тавриды от всяких учебных пособий и по безпрестанному распространению ботаники и садового искусства, нужно дабы не отстать от успехов в других землях, почерпать сведе­ния из выписываемых книг. Не умеренность суммы, которая макет быть отделена для покупки книг, заставляет ограничиваться самыми необходимыми для познания фруктовых и других дерев, отечественных растений, и новейших открытий по садоводству. Выбор сих книг предоставляется директору.

Кабинет должен состоять из собрания: 1) всякого рода плодов и семян каковые только достать можно, а наипаче тех; которые посеяны в Никите, 2) сушёных растений как дикорастущих в Крыму, так и разводимых в Саду, 3) всякого рода дерев в струбах и дощеч­ках для познания леса в разных прорезях и видах.

На составление сих Кабинетов не должны быть употреблены день­ги кроме на посуду и бумагу в коих семена и растения будут сохра­нены. Собирать оные должны в свободное время ученики, которые тем самым имеют случай обучаться.

1. Успех сего Сада зависит большею частью от достоверного числа непеременных работников, которые под надзором садовника могли бы научиться нужным работам. По саду никак не способны солдаты при­сылаемые на работу, или другие поденщики, которые или весьма оста­навливают работы или даже много портят пока несколько привыкнут.

А необходимо нужно определить так, как к Судакскому виноградному училищу рекрут или ещё лучше, покупать несколько семей людей, которые подобно приписным к фабрикам и рудокопаньям, производили бы все работы в Саду, на таком однакож основании, чтобы они при том могли бы иметь и собственные свои хозяйства. Полагая нужными от 20-24 работников надлежит купить около 50 душ мужеского пола, на что потребуется сумма 10-12000 рублей.

2. Если не вся поступившая в казну бывшая Колл. Сов. Смирнова земля может быть причислена к Саду, то означить именно сколько и в каком месте на оный определено. С сего участка нужно снять подроб­нейший план в самом большом масштабе, дабы на оном соображаясь с личным осмотром назначить план Сада.
3. По всей даче бывшей Г.Смирнова разбросаны участки принад­лежащие татарам ближних селений. Сии непременно должны быть удалены и вознаграждены в других местах не подходящих к Саду таковым же количеством и такового же рода землей. Сие удобнейше может быть приведено в порядок Губернским Правлением обще с директором Сада.
4. На построение нужных в Саду домов и других строений нужно отыскать подрядчика, а сочинение планов и смет препоручить Губерн­скому Архитектору по назначению директора Сада.
5. Так как в нынешнем году нельзя уже будет прочные каменные строения к окончанию, то на первый случай выстроить мазанки, что и препоручить Симферопольскому Исправнику по даваемым ему от ди­ректора Сада планам.

Б. Об отпуске на сии потребности сумм из Симферопольского Казначейства нужно дать повеление.

Христиан Стевен.