Никитский сад в июле – это настоящий оазис среди иссушающего зноя крымского лета. Солнце печёт так, как будто оно находится в трёх метрах от тебя, поэтому всё живое ищет самую маленькую тень, чтобы укрыться от его беспощадных лучей. А тени в Никитском хватит на всех, вековые кедры и кипарисы приютят вас и наполнят смолистыми ароматами. Можно целый день гулять по Никитскому саду и ни разу не выйти на солнце, настолько плотной завесой крон деревьев укрыты его аллеи.
Июль – это время цветения мальв и гибискусов.
Розы сейчас отдыхают, но некоторые опоздавшие кусты, нет-нет да и вспыхнут живым весенним пламенем. 
А белые розы как будто и не цвели всё это время, ни одного увядшего бутона.
Лето Никитского – как драгоценный камень зелёного цвета с гранями разных оттенков. Пройдя по дорожкам сада, полюбуемся радужными переливами этого самоцвета и постараемся впитать его жизнеутверждающую энергетику.
Плато Ай-Петри у горизонта кажется наполненным живительной прохладой.
Кусочки моря, виднеющиеся в просветы между деревьями, тоже освежают разогретый взгляд.
Кто думает, что это чертополох, – тот не прав. Хотя и отчасти. Это его родственник – артишок, по словам гурманов – изысканный и деликатесный овощ. А во Франции его едят как у нас картошку. 
В Никитском очень любят артишок – в разных местах парка часто можно увидеть его кружевные колючие заросли.
Яркий акцент нижней выставочной площадки – гибискус Русанова. Он получен в результате скрещивания трёх североамериканских гибискусов – красного, розового и стрелолистного. Представьте себе двухметровые
травянистые растения, увенчанные огромными, словно ветряные мельницы, алыми цветами.
Лилейник – это живое богатство и красота трёх летних месяцев. Неприхотливость цветка отметил ещё Карел Чапек, назвав лилейник «растением ленивого интеллигента». Его можно один раз посадить и забыть на десять лет, всё это время он будет радовать вас великолепным цветением.
Июль месяц в Никитском окрашен в пурпурный цвет. Роскошные соцветия лагерстрёмии вознеслись на трёхметровую высоту и парят там невесомые, словно ярко-розовые утренние облака. Лагерстрёмия для меня является вершиной крымского лета. Зацвела она – и погоня за летом кончилась. А то в июне утра бывают такие прохладные, что приходится одевать лёгкую куртку.
Когда возвращаешься в знакомые с давних времен места и узнаешь их с первого взгляда, то душу греет сознание того, что есть в этом мире нечто не подверженное разрушительному влиянию времени. Ай-Петри на фоне фантастической картины облачного неба завораживает своей первозданной красотой. Загадочности пейзажу
добавляет голубоватое марево летнего воздуха.
Никитский сад для меня – это символ постоянства в этом мире. Ветры перемен не тронули этот райский уголок Крыма, по крайней мере для простого посетителя на внешнем облике это никак не отразилось. Всё также прекрасны его выставочные куртины, процветают бамбуковые и маслиновые рощи, поражают своей мощью гигантские секвойи и кипарисы.
В 2024 году будем праздновать двухсотлетие нашей маслиновой рощи, почти ровесницы Сада.
Клеродендрум Бунге – замечательное украшение сада с июня и до самых заморозков. При первых минусовых температурах его лист моментально обгорает. Название этого растения переводится с греческого языка как «судьбоносное дерево». А в России в XIX веке его романтично называли «невинная любовь».
Бассейны и водоёмы сада несут на себе не только декоративную, но и чисто практическую, увлажняющую воздух
функцию. Многие тропические виды плохо растут в условиях сухого крымского климата.
Ощущение праздника не покинет вас на всём протяжении прогулки по Никитскому. Цветочные фейерверки самых разных оттенков то и дело вспыхивают под ногами.
В большинстве культур бабочка – символ бессмертия души. Наверно, потому нам так легко среди этих порхающих, ярких и почти бестелесных созданий. Еле уловимое глазом трепетание сверкающих крыльев фей воздуха быстро разрушает груз тяжёлых мыслей и негативных эмоций. Сознание рассеивается, дробясь на десятки разноцветных осколков, и ты уносишься в волшебную сказку тропического леса.
На свете нет живого существа более хрупкого и эфемерного и, вместе с тем настолько вобравшего в себя все краски мира, чем бабочка. Эти прекрасные творения природы появляются из невзрачных, а иногда даже пугающих своим обликом гусениц путём волшебной метаморфозы, непостижимой для нашего воображения.
Вторая половина лета в Никитском – олеандровое царство. Олеандры тут везде, их много, громадных, усыпанных розовыми, красными и белыми цветами, кустов. Они возникают на каждом шагу, величественные властелины лета. Люди возле олеандровых кустов кажутся маленькими садовыми гномами.
